|
Научная статья об особенностях венесуэльского варианта испанского языка.
Ахренов А.В.
В данной статье мы рассмотрим основные особенности ЯКМ венесуэльцев, особенности их национального характера и культурно-значимую лексику в современном венесуэльском нацио- нальном варианте испанского языка.
Совершая своё третье плавание к бере- гам Нового Света, Колумб открыл северное по- бережье Южной Америки, и уже в 1499 г. сюда прибыл испанский конкистадор Алонсо де Охе- да. В озере Маракайбо завоеватели увидели два десятка построенных на сваях и соединённых между собой мостиками индейских хижин. По одной из версий, уроженцу Италии Америго Веспуччи, прибывшему с испанцами, они на- помнили Венецию, и он назвал свайный посёлок маленькой Венецией, по-испански Венесуэлой.Позже так стали называть всю страну. Другая версия происхождения названия страны, которая нам кажется более правдоподобной, утверждает, что слово это происходит из языка индейского племени añú или paraujano (аньу или парауха- но), проживавшего на озере Маракайбо, и озна- чает «большая вода». Об этом свидетельствуют документальные источники.
Ко времени испанского завоевания тер- ритория Венесуэлы была занята полукочевыми индейскими племенами, жившими в условиях первобытнообщинного строя и занимавшимися охотой, рыбной ловлей, собирательством, под- сечно-огневым земледелием. Индейцы, жив- шие в горных долинах, ушли несколько вперед в своём социально-экономическом развитии по сравнению с племенами, заселявшими низмен- ности, и занимались земледелием и ремеслом. Однако никаких форм межплеменной политичес- кой организации ни те, ни другие ещё не знали. Большую часть страны занимали индейцы арава- ки, но незадолго до прихода европейцев араваков вытеснили из северных районов на юг племена индейцев карибов.
В Венесуэлу, как и в другие страны Нового Света, испанских конкистадоров влекла «золо- тая лихорадка». Постепенно они продвигались вглубь страны. Разрозненные индейские племена отважно сопротивлялись захватчикам. Имена ин- дейских вождей — Гуайкайпуро, Гуайкамакуто, Майюкарай, Тупакабера и других, выступавших против испанских поработителей, до сих пор ос- таются в памяти народа. Найденные кое-где золо- тые россыпи вскоре истощились, и уже в первой половине XVI в. испанцам пришлось перейти к земледелию. Захваченная у индейцев земля раз- давалась в виде крупных поместий дворянам и духовенству. На ней выращивались и завезённые из Европы, и местные культуры, из которых на- иболее ценными оказались сахарный тростник и индиго, ставшие в XVI—XVII вв. основой хо- зяйства колонии.
В 1520 г. было заложено первое испанское поселение в Венесуэле и вообще в Южной Аме- рике — Кумана. Во второй половине XVI в. были основаны Каракас, Валенсия, Баркисимето, Ме- рида и другие города в горных районах севера и северо-запада. В XVIII в., освоив гористые север и северо-запад страны, испанцы двинулись на юг
— в Льянос и на Ориноко. Сгон с земли и прямое истребление непокорных, а также эпидемии кори и оспы быстро привели к резкому сокращению индейского населения. Многие племена, пре- жде всего прибрежные, были полностью унич- тожены; другие, спасаясь от истребления, ушливглубь девственных лесов.
Конкистадоры и первые испанские посе- ленцы обычно выбирали себе жён среди жен- щин покорённых индейских племён. Потомство от этих браков — метисы — обладало большим иммунитетом к завезённым европейцами забо- леваниям. В связи с развитием плантационного хозяйства и нехваткой рабочей силы с конца XVI и вплоть до начала XIX в. в районы плантаций сахарного тростника, табака и индиго ввозились негры-рабы. Население этих районов и сейчас ещё отличается более тёмным цветом кожи. Сме- шение негров с белыми привело к появлению му- латов, а смешение негров с индейцами — к появ- лению самбо. Так образовался довольно пестрый по своему антропологическому типу состав на- селения страны. По подсчетам Александра Гум- больдта, посетившего Венесуэлу на рубеже XVIII и XIX столетий, несколько больше половины её населения составляли метисы, мулаты и самбо, четверть — креолы и европейцы, 15% — индей- цы и 8% — негры.
В течение трёх веков Венесуэла была ис- панской колонией. Порабощённые индейцы и негры-рабы, а затем и метисы не раз восставали. Борьбой за независимость от Испании внача- ле руководили креолы: Франсиско де Миранда (1750—1816), прозванный народом Предтечей, а после пленения его испанцами эту борьбу возгла- вил Симон Боливар (1783—1830). Кровопролит- ная война за независимость Венесуэлы длилась десять лет и завершилась в 1821 г. изгнанием испанцев. Боливар, провозглашенный Освобо- дителем, стал президентом Великой Колумбии, в состав которой вошла и Венесуэла. После его смерти Великая Колумбия распалась, и Венесуэ- ла стала самостоятельной республикой.
Испанские завоеватели принесли в Новый Свет свой язык, обычаи, религию, архитектуру. Влияние испанской культуры в Венесуэле сказы- вается во всём — от названий и облика городов до музыки и зрелищ. Однако венесуэльская куль- тура представляет собой результат многих влия- ний. И наиболее значительными из них помимо испанского были индейское и африканское. Ис- торико-культурное развитие Венесуэлы отража- ется в её топонимике. Многие топонимы в стране аравакского (Paraguaná, Cumarebo), карибского (Cumaná, Píritu) и другого индейского проис- хождения, а такие, как La Ganga, Birongo, Taria, африканского происхождения. Об этом же говорят и названия штатов: Barinas, Zulia, Táchira
— названия индейские, Anzoátegui, Mérida, Miranda — испанские, а Monagas связано с аф- риканским влиянием.
Испанские переселенцы переняли у мест- ных индейцев их сельскохозяйственные навыки, приёмы добывания и приготовления пищи, за- имствовали многие элементы их быта и жилья, способы врачевания и даже некоторые суеверия и т. д. Позднее метисы уже не знали, откуда идут те или иные способы рыбной ловли или охоты, тру- довые навыки и обычаи, которые они передавали своим детям. До сих пор, например, крестьяне в некоторых районах Венесуэлы используют ин- дейские способы ловли рыбы, охоты на iguana (игуану) или cachicamo (броненосца), приготовления некоторых блюд, а также «американского хлеба» — cazabe. Гамак стал для венесуэльца ложем и качалкой. В качестве транспортного средства крестьянин нередко использует canoa (каноэ) и piragua (пирогу), а льянеро ловит скот с помощью lazo (лассо).
Индейские языки оказали заметное влия- ние на лексику, фонетику и синтаксис испанского языка Венесуэлы. В нём насчитывается до трёх тысяч индейских слов, например, arepa (кукуруз- ная лепёшка, заменяющая хлеб), auyama (тык- ва), bachaco (большой муравей, термит), cabuya (верёвка, получаемая из растения агавы), carite (рыба-пила) и т. д. Некоторые из них широко ис- пользуются в произведениях венесуэльских про- заиков и поэтов.
Индихенизмы — проекция и отражение влияния индейских культур на латиноамериканс- кие национальные варианты испанского языка и ЯКМ латиноамериканцев. Предметно-логическое и концептуальное значение индихенизмов позво- ляет расценивать многие из них как ключевые слова латиноамериканских национальных вари- антов испанского языка, т.е. как те «центральные точки, вокруг которых организованы целые об- ласти культуры» [Вежбицкая, 2001, с. 37].
До сих пор весьма ощутимо индейское влияние в венесуэльском народном искусстве и устном народном творчестве. Образ индейца фи- гурирует во многих народных драмах и пантоми- мах. Популярный народный танец «маре-маре» восходит к старинному индейскому ритуальному танцу в честь древних божеств Ягуара и Луны. Индейское происхождение имеет и другой популярный танец — «туре». Многие индейские сказки (бытовые и о животных), легенды и сказы перешли в современный венесуэльский фольклор.
Африканцы-рабы принесли в Венесуэ- лу многие черты культуры своей родины, что отразилось и на языке (так, в испанском языке Венесуэлы можно встретить такие африканские слова, как: cachimbo (курительная трубка), con- gorocho (разновидность сороконожки), mandinga (небольшая рыболовная сеть) и т.д.), и в особенностях кухни и быта, и в фольклоре. Чёр- ные рабы выполняли почти все виды работ, и это способствовало живучести трудовых навыков и приёмов, пришедших из Африки. Одни блюда ве- несуэльских крестьян ведут своё происхождение непосредственно из Африки, а в другие местные блюда африканцы только внесли некоторые из- менения. Так, к широко распространённой здесь кукурузной каше (mazamorra) метисы по приме- ру африканцев стали добавлять кокосовое моло- ко. Африканцы же ввели в употребление обёртку из бананового листа, а также использование ба- нанов для приготовления лакомств.
На африканских сказках о Дядюшке Кро- лике и Дядюшке Ягуаре воспитывалось не одно поколение венесуэльцев. Некоторые католичес- кие праздники в сельских районах носят явный отпечаток африканского влияния. Например, торжества в день святого Иоанна, по существу празднество солнцестояния, издавна слившееся здесь с католическим культом, играют в этот день обычно на африканских инструментах. Популяр- ные в Венесуэле праздники дьявола и чертенят ведут своё происхождение из Конго.
Наконец, у африканцев и индейцев име- лись и сходные черты культуры и быта, такие, как использование пальмовых листьев при построй- ке жилья, как пилон — ступа для зерна, барабан, или маракас, некоторые обычаи. Все эти сходные черты разных культур слились на венесуэльской земле и сохранились до наших дней.
Кроме того, за последние полтора века венесуэльская культура впитала некоторые новые элементы, пришедшие как из иных — помимо Испании — европейских стран, так и из США. В частности, в последние десятилетия XIX в. многие венесуэльцы, главным образом в городах, стремились говорить по-французски, готовили французские кушанья, следовали французской моде. Во второй половине XX в. сюда хлынул по- ток североамериканских газет и журналов, бес- тселлеров, кинофильмов, пластинок и т. д. Ши- рокая иммиграция в страну в 40—50-х годах XX века итальянцев и португальцев, несомненно, также оказала свое влияние на развитие венесу- эльской культуры.
В 1823 г. население Венесуэлы составляло 766 тыс. человек, почти 100 лет спустя — в 1920 г. — оно насчитывало уже 2,4 млн., а в 1975 г.
— 12 млн. человек. В настоящее время население страны составляет 28 млн. человек.
Венесуэльская нация сложилась в резуль- тате смешения различных этнических и расовых групп: испанских и баскских переселенцев, индейцев и негров. Прибытие в послевоенное деся- тилетие сотен тысяч европейских иммигрантов (в основном из Испании, Италии и Португалии), несомненно, привело к некоторым сдвигам в соотношении различных расовых элементов в составе населения Венесуэлы. Примерно 3/4 его составляют метисы, а также мулаты и сам- бо, 20% — креолы и европейцы, 5% — негры, 1,5—2% — индейцы. Однако, хотя негры и сыг- рали свою роль в формировании венесуэльской нации, в целом по стране негритянская примесь значительно менее заметна, чем у кубинцев или бразильцев.
В сельской местности живёт всего 12% населения страны. В основном это метисы и индейцы, причем последние вытеснены в са- мые глухие и бесплодные районы. Численность индейского населения составляет всего 1,5% от общего населения страны. По данным 2001 г. в Венесуэле насчитывается 64 индейских языка. Местная статистика делит индейцев на «цивили- зованных», т.е. втянутых в той или иной степени в господствующие в стране социальные отноше- ния и более или менее близких по материальной и духовной культуре к основной массе сельского населения, и «неассимилированных», или «лес- ных», сохраняющих почти тот же образ жизни, что вели их предки сотни лет назад.
В лесах и саванне Гвианского плоского- рья имеются поселения индейцев карибской языковой группы — племён maquiritare (маки- ритаре), kari´ña (каринья), yavarana (яварана), pemón (пемоне), panare (панаре). К обособлен- ным языковым группам там принадлежат индей- цы shiriana (шириана), piaroa (пиароа), yaruro (яруро), guajibo (гуахибо), otomaca (отомаки). Индейцы kurripako (куррипако), baniva (бани- ве), baré (баре), warekena (гуарекена) и другие племена аравакской группы сохранились кое-где у колумбийской и бразильской границ [Freites Barros, Pérez, 2004]. В 1951 г. франко-венесуэль- ская экспедиция обнаружила на крайнем юго- востоке этого района одно из племен индейцев waika (вайка) или yanomami (яноами), никогда до этого не имевших контакта с белым челове- ком. В пограничных с Колумбией горных лесах хребта Сьерра-де-Периха сохранилось несколько тысяч индейцев motilones (мотилонов), упорно не желающих вступать в контакты с властями и с оружием в руках отстаивающих свою свободу.
К «ассимилированным» в той или иной мере индейцам относятся гуарауны, живущие в дельте Ориноко, ряд индейских общин в восточ- ных Льянос, гуахиро — на северо-западе. Еще в начале XX в. индейцы гуахиро аравакской языко-вой семьи жили по берегам Кататумбо и других рек в районе оз. Маракайбо. Но с открытием там нефти иностранные компании стали скупать зем- ли и сгонять с них индейцев. Сейчас большинс- тво гуахиро оттеснены на пустынный и засуш- ливый полуостров Гуахира. Кстати они, видимо, единственная индейская этническая группа, вступившая на путь сложения народности (среди них уже довольно далеко зашел процесс имущес- твенной и социальной дифференциации).
Говоря о национальном характере совре- менных венесуэльцев, Лурдес Кортес Арагон от- мечает следующее:
«Венесуэльцы жизнерадостные, любят шутить и устраивать праздники по любому по- воду. Существуют пессимистичные нации, но ве- несуэльцы настроены оптимистично и остаются весёлыми, даже если у них неприятности. Пого- ворка “al mal tiempo, buena cara” (букв. «плохому времени, хорошее лицо») - это про них.
Венесуэльцам нравится быть окруженны- ми музыкой и шумом. Молчаливых людей или людей, спасающихся от шума, считают стран- ными. Венесуэльцу сложно понять, что кому-то может быть весело просто от того, что он наблю- дает за тем, как танцуют другие люди, и в таких случаях часто говорят: “Uy, usté si que es raro, mi- jito”. Для венесуэльцев нормальные люди – экс- траверты, открытые. В любом месте устраивают праздник, по любому поводу варят hervido или готовят parrilla, и делают это не для того, чтобы просто собраться поесть. Это всего лишь предлог для того, чтобы провести весь день в кампании друзей, с музыкой и алкогольными напитками» [Cortés de Aragón, 2001, с. 11].
Согласно нашим собственным наблюде- ниям, а также по Лурдес Кортес Арагон, в число наиболее частотных самоквалификаций венесу- эльцев попадают следующие:
- alegres – весёлые;
- bonchones – любящие шутить;
- optimistas – оптимисты;
- extravertidos – экстраверты;
- abiertos – открытые;
- les gusta estar envueltos por la música y algarabía – им нравится быть окруженными му- зыкой и шумом;
- les cuesta muy poco decir “gracias” – им не составляет труда сказать «спасибо»;
- corteses – вежливые;
- amistosos – дружелюбные;
- compasivos – сострадательные;
- solidarios – солидарные;
- generosos – великодушные, щедрые;
- tolerantes – толерантные;
- amables – любезные;
- atentos – внимательные;
- obsequiosos – щедрые, обходительные;
- religiosos – религиозные;
- cálidos – тёплые, душевные;
- hospitalarios – гостеприимные;
- ocurrentes – остроумные, находчивые;
- creativos – изобретательные;
- expresivos – экспрессивные;
- con gran capacidad de adaptación – име- ют большую способность адаптироваться
- limpios (hacen el aseo personal) – чистоп- лотные;
- cuidan su imagen – заботятся о своём
виде;
- respetuosos hacia los padres – уважают родителей;
- apegados a ciertas tradiciones – привыкли соблюдать определённые традиции;
- pacientes – терпеливые
Из самокритичных качеств укажем:
- impuntuales – непунктуальные;
- mañanismo (от слова mañana) – привыч- ка откладывать дела на завтра.
Таковы, на наш взгляд, основные черты на- ционального характера венесуэльцев.
Перейдём к рассмотрению культурно зна- чимой лексики в венесуэльском национальном варианте испанского языка.
Как мы уже отмечали, исследование ЯКМ обязательно должно дополняться и изучением физической географии и климатических условий страны. Приведём яркий пример такой необходи- мости. Не зная климатических условий Венесуэ- лы, иностранцам (в том числе и многим другим испаноговорящим нациям) будет трудно понять такую, казалось бы, на первый взгляд простую фразу:
• aguacero de verano – 1. Неожиданный кратковременный ливень 2. интенсивное, но вре- менное, быстро проходящее чувство.
Дело в том, что в Венесуэле слова invierno и verano означают не зима и лето, а сезон дож- дей (с мая по ноябрь) и период засухи (с ноября по май), соответственно. Следовательно, выра- жение aguacero de verano буквально означает
«ливень в период, когда дождей быть не долж- но», и ни в коем случае не ассоциируется у ве- несуэльцев с «летним ливнем». На основании этого значения появилось и второе, переносное значение «интенсивное, но быстро проходящее чувство».
Ярким примером неоднократного употреб- ления слов invierno и verano в типичных для венесуэльцев значениях в художественной лите
ратуре является роман «Канайма» (1935) венесу- эльского прозаика, государственного и полити- ческого деятеля, Ромуло Гальегоса:
• “Allá en “La Hondonada”, donde pernocta- remos, ya son sabanas más fáciles, aunque durante el verano al ganado lo castiga mucho la sequía”.
• “Si para el cauchero faltó aquel año el in-
vierno copioso que alimenta el látex, para el minero fue extraordinariamente propicio el verano recio. Se secaron las quebradas auríferas del alto Cuyuni, quedaron al descubierto los placeres que doran las playas de este río, y en la del Caroni, nunca tan men- guado, aparecieron diamantes”.
• “Y Arteaguita, después de pensarlo un rato royéndose las uñas, se decidió por fin, cerró “La Ti- jera de Oro” – que, por lo demás, apenas le estaba dando para comer, porque a causa del mal invierno aquel año casi no se recogió purguo y nadie estaba para mandar hacerse ropa– y se incorporó a la le- gión que de todas partes acudía presurosa al hallazgo magnífico”.
• “Era ya tiempo de la aventura del purguo. Campesinos de todo Guayana, llaneros de los llanos de Monagas, de Anzoátegui, del Guárico y hasta del Apure, por donde los agentes de las empresas pur- güeras iban ilusionándolos con promesas de ganan- cias fabulosas, ya todos se habían puesto en marcha, la magaya a la espalda, la ambición en el pecho.
—¿Para dónde la lleva, amigo?
—Para el morado. Éste es el año de hacerse rico. Se espera un buen invierno y será mucha la goma que habrá en los palos del morado”.
Слово verano получило в Венесуэле и даль- нейшее семантическое развитие. По аналогии со значением «период засухи», т.е. «период отсутс- твия дождей», оно стало означать и «длительный период отсутствия половых отношений». Сло- варь современного испанского языка Венесуэлы регистрирует лишь производное от этого слова выражение “estar veraneado”, которое использу- ется в отношении мужчины, у которого не было половых отношений в течение долгого времени» [Nuñez, 2005, с. 481]. Однако в венесуэльской ли- тературе встречается употребление и самого сло- ва verano в таком значении. Так, современный венесуэльский поэт Хавьер Ласарте Валькарсель в сборнике стихов “Verano” [Lasarte Valcárcel, 2001] использует это слово именно в этом зна- чении:
A veces una casa
un cuerpo tropieza con nosotros nos besa
y a veces nos dejamos besar
y seguimos el camino de esa boca
que sabemos ajena Casi nunca sólo a veces
una casa que contiene su ruina un cuerpo que muestra su sutura nos abrasa
y casi nunca sólo a veces ardemos
Se reduce entonces todo
al frágil cimiento que se yergue el crepitar del músculo
la imposible consistencia del verano
-Tu piel es mi derrota Nada espero
ni temo con más ansia
-Sólo me es dado amar
lo transitorio prendido a tu cuerpo
como un esclavo aéreo…
_________________ Когда в человека кидаешь грязь, помни: до него она может не долететь, а на твоих руках останется Омар Хайям 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Пользователи
